Доведенные до отчаяния побоями и издевательствами мужа крестьянские жены порой прибегали к страшному преступлению, убийству супруга. Еще исследователи начала XX в. отмечали, что среди женских убийств «львиную долю» жертв составляли их мужья. И это, исходя из вышеизложенных примеров, не удивительно. Отношение к женщине в ряде крестьянских семей было к как собственности, которую можно было подвергать необоснованно жестоким наказаниям.
Что же толкало крестьянку на мужеубийство? Почему решалась на смертельный грех? Зачем совершала тяжкое преступление? Ответы на эти вопросы следует искать в реалиях семейной обыденности.
Причиной семейной трагедии мог стать брак не по любви, если девушка была выдана замуж против ее воли. Естественно, что отсутствие, каких бы то ни было чувств, симпатий, привязанности сказывалось на характере внутрисемейных отношений, а в крайних случаях приводило к ненависти, обидам, насилию и, как следствие, к бытовым преступлениям. Брак не по любви занимал первое место среди причин убийств крестьянками своих супругов.
Показательна в этом отношении судьба тамбовской крестьянки Марии Гром, осужденной за отравление мужа на 12 лет каторжных работ. Вышла замуж в 19 лет не по своей воле. К мужу питала сильную неприязнь и тяготилась его ласками. Прожила с ним год. Вернувшись однажды с полевых работ, муж ее плотно поужинал и лег спать. Ночью проснулся от болей в животе и позывов на рвоту. Проболев весь следующий день, он умер. При вскрытии был обнаружен мышьяк. Мария виновной себя не признала, и все повторяла: «да умер; только я тут ни в чем не причинна».
Аналогичная по трагизму история произошла в Псковской губернии. 25 марта 1902 г. в д. Смехово Вышегородской волости Порховского уезда умер от отравления крестьянин д. Каменца той же волости Василий Алексеев. Подозрение пало на его 19 летнюю жену Александру Степанову. На допросе она показала, что была выдана замуж против ее воли 13 февраля 1902 г. Вскоре после свадьбы уехала гостить к своему отцу в д. Смехово, куда 25 марта приехал ее муж, где она его и отравила. Она объяснила, что совершить убийство ее подговорила крестьянка той же деревни Авдотья Савельева, которая и передала ей яд, который она добавила в водку.
Не обладая большой физической силой, женщины проявляли изобретательность. Они убивали супруга или другое ненавистное им лицо, используя камень, топор, одеяло или другие предметы нередко во время сна, чтобы жертва не могла оказать сопротивление. По свидетельству В. М. Хвостова, к «кровавым» способам убийства женщина прибегала лишь в крайних случаях, больше отдавая предпочтение «специальным» способам нападения – обливанию серной кислотой, отравлению и другим.
Причём подобные женские преступления чаще носили не спонтанный характер, а, напротив, были тщательно спланированы. По мнению Н. В. Давыдова, женщин отличала крайне продолжительная злопамятливость, план мести она могла вынашивать в течение нескольких лет после нанесённой обиды.Как правило, убийство ненавистного супруга планировалось заранее.
Так, доведённая до отчаяния постоянными побоями супруга, 38-летняя крестьянка Ливенского уезда Орловской губернии, когда муж спал, нанесла ему несколько смертельных ударов по голове заранее приготовленным камнем (уголовное дело 1910 г.). Следователю она заявила, что кто-то бросил камень в открытую дверь и попал в голову супруга. Судебный медицинский эксперт после вскрытия установил, что на голове убитого имелось 15 ран. В ночь на 13 июня 1912 г. в с. Хмелевском Курского уезда той же губернии крестьянка Анна Богданова во время сна задушила мужа своего Петра Богданова.
Наиболее распространенным приемом убийства женщин являлось отравление. По сведениям Я. Канторовича в убийстве супруга к помощи яда прибегала каждая третья из осужденных жен, в то время как среди мужей отравителем был один из 26. Однако в отличие от действующего законодательства, которое трактовало отравление как квалифицированное убийство, крестьяне воспринимали это преступление как убийство привилегированное. Такое суждение основывалось на том, что отравитель, действуя тайно и не открыто, не проявлял дерзости и смелости, или как говорили в селе, «отчаянности».
Часто именно пьянство мужей провоцировало сельских баб на отчаянный и необдуманный шаг. В д. Кисловой Елатомского уезда Тамбовской губернии 3 ноября 1906 г. местная крестьянка Аграфена Кармилина задушила своего мужа Евсея Дмитриевича Кармилина. Дознанием установлено, что покойный вел нетрезвую жизнь, был буйного нрава и часто бил свою жену. Во время драки, ставшей для супруга последней, жена ударила его палкой, а когда тот упал, накинула на его шею веревочную петлю, конец которой привязала за бревно сеней, и задушила мужа. В с. Ливенке Павловского уезда Воронежской губернии 29 марта 1912 г. крестьянка Анна Коновалова убила своего мужа Даниила Коновалова, отличавшегося нетрезвым образом жизни и буйным характером. Крестьянка Екатерина Лебедева, жительница Воронежского уезда той же губернии, 11 апреля 1912 г. во время буйства нетрезвого мужа Федора нанесла ему топором два удара по голове, от которых он умер.
Для убийств мужей характерно последующее стремление сельских баб скрыть следы преступления или направить следствие по ложному следу. Так, 8 июля 1904 г. крестьянка д. Темешевой Польно-Конобеевской волости Тамбовской губернии Елена Ивановна Калякина в ссоре убила своего мужа Петра Григорьева, 19 лет, а затем труп бросила в реку Цна, где он и был обнаружен 13 июня. В Покровской слободе Черепянской волости Лебедянского уезда Тамбовской губернии в ночь на 29 августа 1904 г. своей женой Натальей Соболевой убит топором крестьянин Василий Соболев, 28 лет. Труп был брошен в реку Дон, где обнаружен 30 августа.
Очевидно, что личная неприязнь, а порой и ненависть к супругу толкали крестьянку к убийству мужа. Причиной трагедии была самозащита женщины от побоев мужа, которые создавали реальную угрозу ее жизни. Но чаще мужеубийства носили намеренный характер и были результатом обдуманных действий. Использование яда как средства устранения супруга — подтверждение тому. Зависимое и подчиненное положение в семье, отсутствие возможности уйти от нелюбимого мужа, издевательства и истязания супруга — все эти обстоятельства могли превратить крестьянку из жертвы семейного насилия в жестокого убийцу.
Не обладая большой физической силой, женщины проявляли изобретательность. Они убивали супруга или другое ненавистное им лицо, используя камень, топор, одеяло или другие предметы нередко во время сна, чтобы жертва не могла оказать сопротивление. По свидетельству В. М. Хвостова, к «кровавым» способам убийства женщина прибегала лишь в крайних случаях, больше отдавая предпочтение «специальным» способам нападения – обливанию серной кислотой, отравлению и другим.
Причём подобные женские преступления чаще носили не спонтанный характер, а, напротив, были тщательно спланированы. По мнению Н. В. Давыдова, женщин отличала крайне продолжительная злопамятливость, план мести она могла вынашивать в течение нескольких лет после нанесённой обиды.Как правило, убийство ненавистного супруга планировалось заранее.
Так, доведённая до отчаяния постоянными побоями супруга, 38-летняя крестьянка Ливенского уезда Орловской губернии, когда муж спал, нанесла ему несколько смертельных ударов по голове заранее приготовленным камнем (уголовное дело 1910 г.). Следователю она заявила, что кто-то бросил камень в открытую дверь и попал в голову супруга. Судебный медицинский эксперт после вскрытия установил, что на голове убитого имелось 15 ран. В ночь на 13 июня 1912 г. в с. Хмелевском Курского уезда той же губернии крестьянка Анна Богданова во время сна задушила мужа своего Петра Богданова.
Наиболее распространенным приемом убийства женщин являлось отравление. По сведениям Я. Канторовича в убийстве супруга к помощи яда прибегала каждая третья из осужденных жен, в то время как среди мужей отравителем был один из 26. Однако в отличие от действующего законодательства, которое трактовало отравление как квалифицированное убийство, крестьяне воспринимали это преступление как убийство привилегированное. Такое суждение основывалось на том, что отравитель, действуя тайно и не открыто, не проявлял дерзости и смелости, или как говорили в селе, «отчаянности».
Часто именно пьянство мужей провоцировало сельских баб на отчаянный и необдуманный шаг. В д. Кисловой Елатомского уезда Тамбовской губернии 3 ноября 1906 г. местная крестьянка Аграфена Кармилина задушила своего мужа Евсея Дмитриевича Кармилина. Дознанием установлено, что покойный вел нетрезвую жизнь, был буйного нрава и часто бил свою жену. Во время драки, ставшей для супруга последней, жена ударила его палкой, а когда тот упал, накинула на его шею веревочную петлю, конец которой привязала за бревно сеней, и задушила мужа. В с. Ливенке Павловского уезда Воронежской губернии 29 марта 1912 г. крестьянка Анна Коновалова убила своего мужа Даниила Коновалова, отличавшегося нетрезвым образом жизни и буйным характером. Крестьянка Екатерина Лебедева, жительница Воронежского уезда той же губернии, 11 апреля 1912 г. во время буйства нетрезвого мужа Федора нанесла ему топором два удара по голове, от которых он умер.
Для убийств мужей характерно последующее стремление сельских баб скрыть следы преступления или направить следствие по ложному следу. Так, 8 июля 1904 г. крестьянка д. Темешевой Польно-Конобеевской волости Тамбовской губернии Елена Ивановна Калякина в ссоре убила своего мужа Петра Григорьева, 19 лет, а затем труп бросила в реку Цна, где он и был обнаружен 13 июня. В Покровской слободе Черепянской волости Лебедянского уезда Тамбовской губернии в ночь на 29 августа 1904 г. своей женой Натальей Соболевой убит топором крестьянин Василий Соболев, 28 лет. Труп был брошен в реку Дон, где обнаружен 30 августа.
Очевидно, что личная неприязнь, а порой и ненависть к супругу толкали крестьянку к убийству мужа. Причиной трагедии была самозащита женщины от побоев мужа, которые создавали реальную угрозу ее жизни. Но чаще мужеубийства носили намеренный характер и были результатом обдуманных действий. Использование яда как средства устранения супруга — подтверждение тому. Зависимое и подчиненное положение в семье, отсутствие возможности уйти от нелюбимого мужа, издевательства и истязания супруга — все эти обстоятельства могли превратить крестьянку из жертвы семейного насилия в жестокого убийцу.
