Выстрел в отеле «Кломзер»

- Ну, что ж, - хмыкнул он. - Рэдль стоил нам страшно дорого. Но мы недаром с ним столько лет провозились...

Солнце светило в Вене и Петербурге одинаково ярко, из Ниццы спешили ночные экспрессы, везущие в вагонах-лоханях свежие цветы, Европа жила как обычно, и лишь несколько человек в мире раздумывали о смерти Рэдля: кто выиграл и кто проиграл?

У истории - предыстория... В 1896 году, когда проходила коронация Николая II (и последнего), в числе прочих гостей в Москву прибыла и румынская королева Мария - полуангличанка, полурусская. Женщина ослепительной красоты, она в Бухаресте разыгрывала роль византийской принцессы, возрождая нравы времен упадка Римской империи. В Москве к длинному шлейфу королевского платья, как и положено в таких случаях приставили пажа. Это был некий В.; когда он взялся за пышный трен платья королевы, она живо обернулась и сказала по-русски:

- Боже, какой Аполлон! А вы не боитесь моих когтей?..

Перед отъездом в Бухарест она устроила пажу вечер прощания, затянувшийся до утра. Но самое пикантное в том, что королева была под надзором русской разведки, ибо отношения с румынской династией в ту пору были крайне натянуты, и, конечно, В. тоже попал под наблюдение. Разведка отметила его ловкость, сообразительность, умение сходиться с любыми людьми, знание светских обычаев и склонность к мотовству. Любовный успех у королевы вскружил ему голову, и, выйдя из пажей в лейбгвардию, В. занимался не столько службой, сколько романами со столичными львицами и тигрицами. Вскорости задолжал в полку, разорил отца, попался на нечистой игре в карты, а когда запутался окончательно, русская разведка схватила его за жабры.

- Согласитесь, - сказали ему, - что, если ваши позорные связи обнаружатся, гвардия и дня не станет держать вас под своими штандартами. Вы уже некредитоспособны. Но мы готовы великодушно предоставить вам случай исправить скверное положение... Это ваш последний шанс!

- Что я должен делать? - спросил В., расплакавшись.

- Вы поедете в Вену, где будете прожигать жизнь, как это вы делали и раньше в Петербурге. Все расходы берем на себя. Деньги вы должны тратить не жалея, и чем шире возникнет круг ваших венских знакомств, тем щедрее мы станем вас субсидировать.

- Я начинаю кое-что понимать, - призадумался В. - Вы, господа, решили подкинуть меня, как жирного карася, в тот германский садок, где плавают хищные акулы.

- Нас не волнует, что вы понимаете и чего не понимаете. Нам важно, чтобы жадная до удовольствий Вена оценила вас как щедрого повесу, который не знает, куда девать бешеные деньги.

- Задача увлекательная! - согласился В.

- Не отрицаем. Она тем более увлекательна, что в Вене можно узнать все, если действовать через женщин... Итак, вы едете!

В. закружило в шумной венской жизни. Он служил как бы фонарем, на свет которого тучей слеталась ночная липкая публика, падкая до денег и удовольствий, порочная и продажная. Русская разведка, издали наблюдая за окружением В., старательно процеживала через свои фильтры певцов и кокоток, ювелиров и опереточных див, королев танго и королей чардаша, интендантов и дирижеров, высокопоставленных дам и разжиревших спекулянтов венгерским шпиком. Прошел год, второй. В. кутил напропалую и уже начал подумывать; не забыли ли о нем "под аркою" Главного штаба? Нет, не забыли. Однажды, придя под утро в отель, В. застал в своем номере человека, в котором с трудом узнал одного из тех, кто его завербовал.

- Среди ваших приятелей, - сказал он, - недавно появился некий майор Альфред Рэдль... Что вы можете сказать о нем?

Непутевый В. был, кстати, достаточно наблюдателен.

- Рэдль, - доложил он, - явно страдает от непомерного честолюбия. Никогда не быв богатым, он завистлив к чужому богатству. Подвержен содомскому пороку, который окупается чрезвычайно дорого, отчего Рэдль вынужден кредитовать себя в долг.

- Очень хорошо, - заметил приезжий. - Но это все качества отрицательные. А что можете сказать положительного о Рэдле?

- Он мне... противен! Вот это самое положительное мнение. Но согласен признать, что Рэдль человек необычный. Владеет массою языков. Знаток истории и географии мира. Умеет держать себя в руках. Не знаю: умен ли он? По некоторым его фразам могу заключить, что Рэдль интересуется новинками техники... Ну, и наконец могу повторить, что он замечательно отвратителен!

- Это уже лишнее. Немцы в таких случаях говорят, что отбросов нет есть кадры. Скажите: а просил ли Рэдль у вас денег?

- О, да! Он даже слишком навязчив в просьбах...

- Вернул ли взятое?

- Нет.

- Чудесно! Давайте ему, сколько ни попросит.

- Слушаюсь. А теперь я спрошу вас... Рэдль до сих пор не проговорился о своей службе. Я хотел бы знать - кто он?

- Сейчас он начальник агентурного бюро при австрийском генштабе. Работает против нас - против России...

Вскоре В. при свидании с Рэдлем огорченно сказал, что денег больше не стало и он вынужден вернуться на родину.

- Я сильно задолжал вам и, к сожалению, не могу своевременно рассчитаться...

- Жаль, - вздохнул Рэдль (кажется, искренно), - что я теряю щедрого и приятного друга.

- Не огорчайтесь! - отвечал В. - Скоро у вас появится новый русский друг, который и богаче меня, и щедрее меня...

Вернувшись на родину, В., уже не мог оставить привычек широкого образа жизни и стал опускаться. Буквально с панели его взял на службу бакинский нефтепромышленник Нобель; В. стал его московским агентом по обслуживанию иностранных гостей фирмы: возил к "Яру" слушать Варю Панину, угощал их блинами с икрой, в Кремле показывал "Царь-пушку". Революция прикрыла эту синекуру, но В. не пропал. По некоторым данным, в конце своей жизни он обучал игре в бридж.

Австрия, как писали тогда, это "двуединая монархия, которая с одной стороны омывается Адриатическим морем, а с другой стороны загрязняется императором Францем-Иосифом". Вена - самый дорогой город в Европе; о венской жизни, сложной и трудной, нельзя судить по игривым опереттам Иоганна Штрауса... Вот конкретные данные из верных источников. Отель - 20 франков в сутки за пустые стены. Скромный обед - 6 крон, а это два с полтиной. "Венец не позволит себе ничего, кроме кружки пива, он привык обедать дома..." В ресторанах Вены принято лишь завтракать. На обедающего смотрят с подозрением: уж не казнокрад ли? Множество славян, живущих в Вене честным трудом, нищенствуют; для них даже проезд на конке - роскошь. Кому же здесь хорошо? "Бережливые немцы попрятались по своим норам, за исключением кичливой финансовой аристократии. Пиршествуют в Вене только еврейские банкиры да разные международные пройдохи..." Понятно, что майор Рэдль, одержимый стыдным пороком, который обходился ему баснословно дорого, с нетерпением поджидал "русского друга", еще не догадываясь, что он уже здесь - рядом...

На пост русского военного атташе в Вене заступил полковник Марченко, обаятельный человек, большая умница, образованный генштабист, отличный проницатель людских слабостей. Перед отъездом из Петербурга генерал Палицын сказал ему: "Завербуйте Рздля, и больше нам ничего не надо от вас..." Генштаб вскоре же получил от Марченко исчерпывающую характеристику на Рэдля:

"Среднего роста, седоватый блондин, с короткими усами, несколько выдающимися скулами и улыбающимися, вкрадчивыми глазами. Человек лукавый, замкнутый, сосредоточенный, работоспособный. Склад ума мелочный. Вся наружность слащавая. Речь мягкая, угодливая. Движения рассчитанные, замедленные. Более хитер и фальшив, нежели умен и талантлив... Циник!"

Марченко сначала опутал Рэдля долгами, обворожил комплиментами, а потом припер его к стенке. Свидание произошло на конспиративной квартире. Опытный разведчик, атташе знал, что Рэдль уже завел под столом фонограф, дабы записать его слова, через щели в стене он будет сфотографирован дважды (анфас и в профиль), а подлокотники кресла, в котором сидел Марченко, смазаны особым составом, удобным для снятия дактилоскопических отпечатков... Рэдль как следует взвесил все "за" и "против". Понял, что деваться некуда: сейчас он целиком в руках русского полковника.

- Ну, что ж. Я согласен... помочь вам! Ехать так ехать, как сказал попугай, когда кошка потянула его за хвост.