На задворках великой империи

Исторический роман На задворках великой империи. Валентин Пикуль
    Материал для сайта http://valentin-pikul.ru/istoricheskie-romani/na-zadvorkakh-velikoy-imperii/

    Дата написания 1959—1962
    Дата первой публикации 1966 год

    Роман На задворках великой империи, волшебным пером В. Пикуля созданный в двух томах, которые называются: "Плевелы" и "Белая ворона". Это раннее произведение мастера, вытканное в стиле сатиры. В его страницах с виртуозной точностью расписывается быт провинциального населенного пункта Уренской губернии, таинственно устроенного в отдаленных уголках огромной империи.

    В вихре событий на страницах романа На задворках великой империи проявляется личность князя Сергея Яковлевича Мышецкого(князь Урусов стал прототипом главного героя) – мужчины с выдающимися умственными способностями, честным характером и блестящим образованием. Его стремление к увиденной свободной, культурной и изобильной стране становится краеугольным моментом. Расследование судьбы этого российского высокопоставленного чиновника прогрессивной установки, который в 1904 году занял высокий пост в провинции как вице-губернатор Уренской губернии (Семипалатинская область), обрамляет туманные периоды начала XX века, а именно Первую русскую революцию и раскол страны в эпоху правления Николая II.

    На задворках великой империи. Князь Урусов
    Князь Сергей Урусов, который стал прототипом для образа князя Мышецкого

    Роман На задворках великой империи открывает новую перспективу на знаменитого Петра Столыпина, активного участника Государственной думы, а также одного из прославленных исторических героев, приоткрывая завесу его жизни. События, описанные в этом произведении, передаются с полной достоверностью и рассказаны живописным, привлекательным языком. Произведения Пикуля становятся мостиком к изучению истории России, раскрывая завесу ее таинственного прошлого. Роман На задворках великой империи поразительным образом взаимодействует с нашим настоящим, вызывая у читателя увлечение и сегодня.

    В третьем, недописанном томе творчества, известном как "Судьба князя Мышецкого" и вышедшем в свет в 1992 году, рисуется жизнь главного героя после 1917 года: арест ЧК, занятия бухгалтерской работой, преподавание в сельских учебных заведениях, консультирование на "Ленфильме", совместная служба. В ходе сюжетных эпизодов, происходящих в Петербурге, предстают перед нами реальные исторические лица (Николай II, Плеве, Сипягин и другие).

    Какой город России был взят за основу. Где находится Уренская губерния?

    В романе раскрывается панорама жизни русской провинции в начале XX века. Почитателей таланта Валентина Пикуля ждет новая встреча с захватывающим сюжетом, яркими героями, реалиями истории нашего Отечества.

    Валентин Пикуль На задворках великой империи

    Уренская губерния, где развиваются события в романе Валентина Пикуля "На задворках великой империи", является художественным вымыслом автора. С помощью тщательного исследования бескрайних просторов интернета было установлено, что этот мир был вдохновлен городом Семей, находящимся на территории современного Казахстана. При ближайшем рассмотрении исторических карт Российской империи вы обнаружите, что это место когда-то принадлежало России.

    На задворках великой империи. Исторический роман с намёком на Омск

    Валентин Пикуль написал роман На задворках великой империи в период 1964-1966г.

    Нагло передрали с сайта http://valentin-pikul.ru/istoricheskie-romani/na-zadvorkakh-velikoy-imperii/

    Отрывок из романа На задворках великой империи

    Мышецкий был озадачен: где же люди — умные, зрячие, все понимающие и совсем непричастные к чиновному быдлу? Неужели сенатор Мясоедов был тогда прав, говоря, что таких людей он не встретит в Уренской губернии?

    Да, конечно, от Борисяка (совсем не от Кобзева) тянется какая то незримая ниточка — именно туда, где живет разумно и тревожно, все, что есть ныне лучшего в России. И даже не в цехах Уренского депо — нет, гораздо шире! — залегает уже могучий пласт взрывчатого материала, готового потрясти основы великой империи. Погибнут тогда под развалинами и Паскаль и Конкордия… «А я? Меня тоже завалит обломками?»

    Сергей Яковлевич, будучи человеком неглупым, понимал также и то, что Борисяк (и подобные ему) никогда не дадут ему даже подержаться за кончик той ниточки, уводящей к спасению, как нить Ариадны, ибо он, его сиятельство, всегда останется для этих людей чужим…

    «Но почему? — думал князь расстроенно.

    — Да, я только исполнитель предначертаний власти царя, но взрыв Революции, все оживляющей и все воскресающей, я бы, пожалуй, приветствовал тоже». И снова и снова его мысли возвращались к переселенцам…
    В разговорах с Кобзевым Сергей Яковлевич не боялся высказывать свое искреннее мнение.

    — То, что мы наблюдаем, Иван Степанович, — говорил князь, — это крамола, по сути дела. Крамола по отношению к народу, одобренная самим правительством. И порождающая другую крамолу, вполне законную, как ответ на это издевательство. Тридцать процентов детской смертности… Тридцать! Ведь это же сознательное умерщвление народа, умного и терпеливого!

    Кобзев уже занимался подбором людей для расселения в Уренской губернии — на необъятных пустошах степей. Конечно, он в первую очередь мог обращаться лишь к тем «самоходам», которые уже отчаялись добраться до обетованной земли.
    У которых уже не бренчало в загашнике ни единой копейки.
    Которые осели на Свищевом поле — тупо и безрадостно.
    Которые попросту устали передвигать ноги.

    Метод воздействия на них был прост: вот земля у вас под носом, приглядитесь — сочная, нетронутая, за Томском путь еще тяжелее, вам будет не дотянуть. Решайте: или — здесь, или… Смотрите сами!
    И семейства — победнее да посмелее — начали оставаться.

    Узнав об этом, Мышецкий сразу же распорядился:
    — Напишите официальное прошение от моего имени к командующему Уренским военным округом. Пусть генерал лейтенант Панафидин выделит мне, сколько сможет, солдатских палаток. Я найду способ отблагодарить его… А сейчас срочно в три ноги, чтобы Борисяк был здесь!

    Борисяк, запыхавшийся, явился:

    — Вот что, Савва Кириллович! Получив солдатские палатки, сразу же подвергните их дезинфекции. За Кривой балкой заранее расчистите место, устройте ретирадные ямы. Баки для кипячения воды… Начинайте строгий медицинский отбор группы переселенцев, остающихся в моей губернии!

    — Простите, — вмешался Борисяк. — Но поместить больных в холерный барак — значит сразу похоронить. А среди детей, как правило, корь, дифтерит, скарлатина… Куда же я их дену?

    — И то верно, — призадумался Сергей Яковлевич. — Я тоже не совсем доверяю Ениколопову… Тогда придется вам соорудить отдельный барак. На той же Кривой балке! Я могу положиться на вас, Савва Кириллович?

    — Это я сделаю, — бестрепетно ответил инспектор. — А что будет дальше — не ручаюсь.

    — Дальнейшее я беру на себя…