Расцвет организованной преступности в любом обществе имеет глубокие социально-экономические корни. Массовое обнищание населения, произвол чиновников и полное отсутствие перспектив побуждают молодёжь вступать в криминальные сообщества. В конце XIX – начале XX века в Маньчжурии и на Дальнем Востоке орудовали банды хунхузов, представители китайской мафии наводили настоящий ужас как на соотечественников, так и на жителей России.
Красная борода
Историк Дмитрий Викторович Ершов описал это явление в своей книге «Хунхузы. Необъявленная война. Этнический бандитизм на Дальнем Востоке». Автор отметил, что само слово «хунхуз» переводится с китайского языка как «красная борода». Причём в Поднебесной так называют и людей с рыжей растительностью на лицах.
Среди специалистов существует несколько версий происхождения такого названия. Одни утверждают, что хунхузы пытались замаскировать свою внешность во время грабительских набегов при помощи накладных бород, позаимствованных из гардероба актёров традиционного театра. Другие историки считают, что всё дело в красной бахроме, которой многие бандиты любили украшать свои ружья. И когда хунхуз целился в противника, казалось, что у него красная борода.
Существует также версия, что жители Маньчжурии и Дальнего Востока в XVII–XVIII веках сильно пострадали от русских «лихих людей» и английских искателей наживы, многие из которых были рыжебородыми, и слово «хунхуз» впоследствии стало обозначением всех бандитов.
Одевались эти преступники так же, как и обычные китайцы. Единственным отличием часто было лишь оружие: многие из бойцов ходили, обвешанные патронташами.
Откуда они взялись
Долгое время Маньчжурия для китайцев была примерно тем же, что и Сибирь для русских. На эти малозаселённые, плохо обжитые территории ссылали преступников.
В середине XIX века народ Поднебесной переживал тяжёлые времена, экономический кризис был усугублён крестьянским восстанием и интервенцией европейских войск. В поисках лучшей доли миллионы бедняков отправились на северо-восток страны, в Маньчжурию. Поскольку правительство Китая не поощряло такую миграцию, переселенцы оказались в крайне затрудненном положении. Их нелегальный статус позволял коррумпированным чиновникам и жадным купцам нещадно эксплуатировать этих людей. Поэтому многие мигранты не нашли для себя другого пути, кроме как вступить в банды.
Автор книги «По ту сторону китайской границы. Белый Харбин» Е. Полевой написал: «Однако и сейчас ещё китайские хунхузы постоянно пополняют свои ряды людьми, которые бегут от поборов и произвола властей, от безудержной эксплуатации их хозяевами или от экономической кабалы, в которую их, как мух, загоняют цепкие и жадные, как пауки, богатые китайские купцы».
Известно, что за семь первых лет ХХ века население Маньчжурии увеличилось вдвое: с 8 до 16 млн человек. И всё из-за притока нелегальных мигрантов. Наиболее всего хунхузничество распространилось в трёх провинциях Китая – Гирин, Фэнтянь и Хэйлунцзян. Многочисленные банды орудовали и за пределами Маньчжурии: в Корее, Монголии, Сибири и на российском Дальнем Востоке.
Бандитский интернационал
Несмотря на то, что большинство хунхузов составляли китайцы, преступное сообщество не являлось чем-то закрытым для представителей других народов. Это был настоящий бандитский интернационал, в ряды которого принимали корейцев, японцев, русских, монголов и т. д.
Граница Китая и Кореи издавна была прибежищем беглых преступников из обоих государств, а в районах Монголии, соседствующих с Маньчжурией, орудовали смешанные группировки. Русские бандиты тоже без проблем становились хунхузами, к ним примыкали и представители этнических криминальных сообществ, формируемых сосланными в Сибирь преступниками. В частности, в рядах китайской мафии можно было встретить и представителей народов Кавказа.
Особенно страдали от хунхузов работники Китайско-Восточной железной дороги, которая была построена русскими инженерами. По соглашению правительств двух стран работы велись с 1897-го до 1903-го года.
В книге «По ту сторону китайской границы. Белый Харбин» сказано: «По всей линии КВЖД почти не осталось районов, в которых не хозяйничали бы хунхузы, и ни от одной её станции нельзя было отойти на 2-3 километра без серьёзного риска попасть в руки хунхузов. Мирное население на линии КВЖД оказалось под постоянной угрозой хунхузских налётов. Весьма нередкими стали даже случаи остановки хунхузами поездов в пути, которые подвергались разграблению и пассажиры которых уводились в плен».
Интересно, что в 1902 году некая крупная банда захватила город Бодунэ. Впрочем, подоспевшие охранники КВЖД одолели разбойников, перебив примерно сотню человек и взяв в плен 20 членов криминальной группировки. Семеро захваченных хунхузов оказались кавказцами. А весной 1907 года в окрестностях города Харбина была уничтожена смешанная русско-китайская банда, главарём которой была представительница прекрасного пола.
К хунхузам часто присоединялись дезертиры, бежавшие из русской, китайской, японской армий. Вместе с собой они прихватывали огнестрельное оружие.
Мощная сила
Организованная преступность всегда отличается жёсткой иерархией, строгим соблюдением собственных законов, железной дисциплиной. Ценную информацию о внутреннем устройстве китайских банд можно почерпнуть из очерка «Хунхузы», который написал инженер В. Н. Рудокопов. Этот человек занимался угольными разработками в Маньчжурии после окончания Русско-японской войны. Его статья была опубликована в ежемесячном журнале «Исторический вестник» (No 6 за 1910 год). «Мне довелось два года прожить бок о бок с хунхузами, тесно с ними сблизиться, понять их, научиться уважать их, бояться и заставлять их, в свою очередь, бояться себя», – сообщил читателям В. Н. Рудокопов.
По словам автора, в начале ХХ века китайская мафия представляла собой мощную силу, с которой приходится считаться всем. Согласно приблизительным оценкам, только в Маньчжурии хунхузов насчитывалось более 30 тысяч человек, и все они были хорошо вооружены. Численность отдельных отрядов достигала 700 бойцов, а помимо винтовок и револьверов у некоторых из них имелись пулемёты и даже артиллерийские орудия.
Большое количество русских трёхлинейных винтовок оказалось у хунхузов после Русско-японской войны. Часть из них китайцы подобрали на полях сражений, другие «стволы» просто купили у недобросовестных армейских снабженцев или украли со складов. К тому же японские офицеры нередко сами снабжали некоторые банды оружием в обмен на обещание не орудовать на определённой территории.
Борьба китайских властей с хунхузами долгое время носила лишь декларативный, показательный характер. Деятельность этих банд чем-то даже была выгодна правительству Поднебесной, ведь они обеспечивали колонизацию Маньчжурии без какого-либо финансирования из госказны. Правда, ради демонстрации торжества закона время от времени устраивались показательные казни крестьян, которых обвиняли в пособничестве хунхузам.
Законы китайской мафии
Уже во второй половине XIX века эти бандиты имели чёткое законодательство, во многом сходное с криминальными понятиями русских авторитетов. У хунхузов тоже был особый иносказательный язык, своеобразная блатная феня, основанная на заимствованиях из наречий соседних народов. Каждая мафиозная группировка имела собственное название, как правило – пугающее. Наиболее известными в истории остались «Голова змеи», «Волки» и «Рассерженная собака». В подчинении главаря каждой банды обязательно был заместитель, некто вроде секретаря, казначей, руководители отдельных отрядов и рядовые бойцы.
В книге Д. В. Ершова рассказано о группировке, предводителем которой был Чжан Байма (Белый Конь). Установленный им криминальный кодекс состоял из 13 статей и содержал строгие запреты. Например, нельзя было грабить женщин, детей, стариков и одиноких путников. Любая несправедливость в отношении представительницы прекрасного пола каралась смертной казнью. Иностранцев же Чжан Байма предпочитал обходить стороной, не желая осложнения международной ситуации и дипломатических проблем. Всё-таки, несмотря на негативное отношение к чиновникам, большинство хунхузов являлись патриотами своей страны.
После начала строительства КВЖД, которое китайцы восприняли как попытку экспансии России в Маньчжурию, законы местной мафии претерпели изменения. Новыми объектами для нападения стали русские купцы, чиновники, представители нашей страны. Обычно их похищали с требованием выкупа. Получив деньги, как правило, хунхузы отпускали своих жертв. Они стремились действовать аккуратно, чтобы не вызвать возмущения среди мирного населения.
Подобно шайке Робин Гуда, китайские преступники воображали себя народными мстителями, наказывая коррумпированных чинуш и бесчестных «акул бизнеса». Многочисленные нелегальные старатели, добывавшие золото по берегам рек Суйфуна и Селинхэ, как и браконьеры Уссурийского края, тоже считались хунхузами, ведь они были вне закона.
Добыча не просто делилась между членами банды в зависимости от их статуса и вклада в общее дело – часть награбленного поступала в своеобразный «общак», расходовавшийся на помощь родственникам павших товарищей, лечение раненых, а также на финансирование деятельности шпионов, снабжавших хунхузов подробной информацией.
За неподчинение приказам главаря, трусость, воровство денег из общей казны, а также предательство хунхузов ждала смерть от рук своих же товарищей. В каждой банде был штатный палач.
